Бонни улыбается так безмятежно, почти невинно, что Каю хочется взвыть от непонимания. Как она может после стольких месяцев, проведённых вдвоём с ним в магической тюрьме, улыбаться подобным образом? Когда-то Паркер чуть её не убил. Благо, ведьме удалось скрыться где-то на необъятных пространствах их огромной клетки. Клетки размером с целый мир. Но он нашёл её. Не мог не найти. А Бонни будто ждала. Сидела в какой-то забегаловке, пила кофе, что сварила сама и ела пирожные, срок годности которых здесь никогда не кончался.
— Не пытаешься бежать? — протянул Кай. — Даже странно, Беннет.
— Я два месяца не разговаривала ни с кем, — пожала плечами она. — Ты хоть какая-то компания.
— От которой ты сама сбежала, смею напомнить, — парень откинулся назад, на спинку своего стула.
— Не нужно было угрожать мне ножом, — на удивление спокойно ответила Бонни. — Кстати, будешь пирожное? Они тут довольно хороши.
Кай удивлённо вскинул брови. Пирожные? Она серьёзно? Или Беннет успела повредиться умом за время, что они не виделись? Не сказать, что ему не нравилось подобное поведение девушки. Скорее удивляло и настораживало. Быть может, это какая-то хитроумная тактика, которую он не мог понять, как ни силился.
— Гадаешь, что я задумала? — ведьма словно читала его мысли. — Ничего особенного. Просто неизвестно, когда мы отсюда выберемся, а уживаться вместе как-то надо.
— И всё? — разум Бонни был для него тайной за семью печатями, она же читала его как открытую книгу.
— Конечно, — кивнула та.
Кай толкает её чашку с горячим кофе, и бурая жидкость разливается по столику. Девушка, вскрикнув, успевает вовремя вскочить, чтобы не обжечься. Стул падает на пол, и кажется, что звук этот, в общем-то негромкий, повторяется эхом.
— Что ты делаешь? — вскрикивает Бонни, и Кай ухмыляется. Наконец и она не понимает его. Но до объяснений Паркер нисходит быстро. Он встаёт со стула и медленной упругой походкой, будто у хищника, подходит к ней, приближается практически вплотную, своим телом практически вдавливает в стену пытавшуюся отстраниться от него Бонни.
— А я не хочу жить в мире ни с кем, — отвечает Кай. — Ни с тобой, ни с самим собой. Мне нравится, когда ты боишься меня. Я люблю, когда ты убегаешь. Я обожаю, когда ты…
Он не успевает договорить. Проклятая Беннет, сегодня не перестающая удивлять, обхватывает его плечи своими ладошками и прижимается к его губам. И это переворачивает всё, ставит с ног на голову. Не ответить ей Кай не может. Особенно когда эти губы такие мягкие. Особенно когда поцелуй такой сладкий, чувственный. Особенно учитывая то, что он целую вечность не целовался, не обнимал хрупкую девичью фигурку, не ощущал горячее прерывистое дыхание на своих губах.
— А это зачем? — вырвалось у него, когда Бонни слегка отодвинулась.
— Мы можем неплохо сосуществовать вместе. Я лишь доказываю это, — ответила она. И на секунду в её зелёных глазах мелькнуло что-то глубоко запрятанное, подавленное, почти больное. Всего на несколько мгновений, но Каю этого оказалось достаточно. Он понял, что Бонни бесконечно устала от страха и боли, а потому готова избавиться от этого самым необычным и в то же время простым способом, — убрать причину, толкающую Паркера на то, чтобы мучить её, дав взамен кое-что совершенно иное. И соблазн поддаться ведьме был так велик… Но Кай не привык отступать.
— Ты думаешь, у тебя что-то получится? — произнёс он голосом, ставшим почему-то хриплым. — Получится изменить меня? Напрасно. Я ведь легко могу взять тебя силой. Даже сейчас, на одном из столиков.
Бонни не дрогнула. Последние недели она только и делала, что прокручивала в голове их неизбежную встречу, то, как ей следует себя вести. Кай Паркер даже не подозревал, что у неё всё продумано на несколько ходов вперёд. И от кого только научилась? Нет, соблазнять его, подобно Кэтрин Пирс, девушка не собиралась. Не в её это было стиле. И очаровывать окружающих, как Елена с Кэролайн, та не привыкла. Но не мог Кай за столько лет не тосковать по кому-то, кто смог бы понять его, подарить хоть немного тепла.
— Я не желаю тебя менять, — Бонни коснулась ладонью его щеки, и юноша с трудом удержался от того, чтобы прикрыть глаза от наслаждения. Это было нечестно… — Мне просто надоело бояться тебя. И силой ты никогда не возьмёшь этого.
Новое касание её губ было лёгким, почти трепетным, и тут же исчезло. Кай всё-таки сдался, закрыл глаза. И ощутил, как распадается на части изнутри. Бонни не пришлось прилагать особых усилий, чтобы теплом и нежностью, не доступными его пониманию, сломать Паркера так, как её саму не сумела разрушить боль, когда-то причинённая им. Нет, он сумел бы, если бы попытался снова. Только желания на это больше не имелось.
— Ты победила, Бонни, — вырвалось у Кая прежде, чем он сумел удержать эти слова, заткнуть куда подальше, зарыть в самом укромном уголке. Она же лишь улыбнулась с искренним облегчением, без капли насмешки. И обняла его. А уже в следующую секунду что-то окончательно, совершенно безвозвратно надломилось в нём, и Кай крепче прижал её к себе в ответ.