Свет множества свечей озарял просторную комнату с высокими потолками. Практически все окна были распахнуты, а тончайшие занавески колыхались на ветру. За окном лил дождь и раздавались угрожающие раскаты молнии, но девушке, стоящей посреди комнаты, было наплевать на это.
Длинные темные волосы развевались на ветру вместе с просторным белым платьем на широких бретелях. Тончайшая материя обернулась вокруг стройных ног, делая ладную фигурку девушки похожей на тело русалки.
Губы шептали древнее заклятье, а пальцы вцепились в книгу с пожелтевшими от времени страницами. Все, как всегда - ведьма Беннет не может отказаться от магии. Особенно сейчас. Именно в этот момент. Потому что в кресле, поставленном в углу комнаты, сидит тот, кто намного сильнее и самой Бонни, и ее магии. Мужчина внимательно следит за ведьмой, находящейся в трансе, обхватив пальцами подбородок. Смотрит взглядом критика на премьере бродвейского мюзикла.
Но это не премьера. Сколько уже раз подобная сценка разыгрывалась в этом особняке? Бонни творит магию, он - молча созерцает ее. Наблюдает за девушкой, вольготно расположившись в кресле. Но в этот раз все не так, как всегда. Бонни понимает это, когда, обессиленная, опускает книгу и открывает глаза. Ведьма Беннет чувствует легкое жжение в носу, но не успевает дотронуться рукой до тонкой струйки крови, текущей из ее ноздри. В мгновение ока мужчина оказывается рядом, перехватывает запястье Бонни рукой и не дает коснуться лица. Второй рукой Первородный касается лица мулатки, стирая большим пальцем кровавый след. Элайджа смотрит девушке прямо в глаза. Взглядом, будто прожигающим Бонни насквозь. От которого ей становится еще страшнее.
Мелькает мысль о том, что, если бы у Дьявола был человеческий лик, то это был бы лик Элайджи. От ужаса кожа ведьмы покрывается мурашками, а соски под тончайшей материей становятся твердыми. Девушка, пытаясь быть смелой, продолжает смотреть Первородному в глаза. Ее ресницы дрожат от напряжения, и Бонни знает наверняка - Элайджа замечает это.
Мужчина улыбается ей одними губами. Глаза по-прежнему демонически голодные. Девушку уже знобит от напряжения и испуга. Неужели Элайджа обманет ее? Ведь заключая с Бонни сделку, древний вампир обещал не трогать ее.
Наконец, мужчина касается губами пальца, на котором виднеются капли крови, и медленно проводит им по своим губам. От напряжения Бонни кажется, что у нее вот-вот подкосятся ноги. Особенно, когда Элайджа внезапно подается вперед, почти касаясь губами кожи на ее шее. В этом движение есть что-то настолько интимное, что Бонни страшно хочется развернуться и убежать. Первородный же выглядит сейчас так, словно уже поимел ее. Что, само по себе, было совершенно немыслимо для Бонни. Прикрыв глаза, девушка внутренне напряглась еще больше. Почему-то в фантазии промелькнула картинка того, как сильные руки этого пугающего до мурашек мужчины касаются каждого изгиба ее тела, а губы скользят по нежной коже груди. Мулатку тут же обдало жаром от этого видения. Это видение было неправильным, противоестественным, постыдным... Но таким явным. Словно она пережила его наяву.
- Не бойся, я держу свое слово! - Девушка вздрогнула словно от удара хлыстом, когда вампир заговорил. Со стыдом Бонни поняла - пока она витала в эротических фантазиях, Элайджа уже оказался у дверей в противоположном конце комнаты. Мулатку вновь бросило в жар. Ведьма абсолютно не могла понять, что только что с ней произошло. Было ли увиденное видением о будущем или же хорошенько разыгравшейся воспаленной фантазией.
Неожиданно Элайджа обернулся. Холенный, невозмутимый, но явно в хорошем расположение духа. В его глазах плясали озорные огоньки, совершенно для него не свойственные. - Если, конечно, моя личная ведьма не захочет сама нарушить это соглашение.
От этого предположения у девушки даже пропал дар речи. Она, находясь в полном ступоре, просто стояла и прижимала к себе книгу, пока смех удаляющегося по лестнице вниз Элайджи не стих в недрах особняка.
Сколько еще заклинаний в присутствии Первородного Бонни сможет произнести? И сколько сможет выносить его присутствие рядом? Ведьма не могла точно ответить на эти вопросы. Но интуиция подсказывала - недолго.
Бонни подошла к окну и выглянула на улицу. Элайджа стоял на мощенной булыжником подъездной дорожке, не глядя на девушку. Капли дождя стекали по его безупречному костюму, а ладони были сжаты в кулаки. Когда мужчина наконец поднял взгляд и посмотрел на нее, Беннет вновь явилось видение. Их обнаженные тела, сплетенные в сладострастных ласках. И вновь сильнейший жар обдал все тело мулатки, заставляя шагнуть назад.
- Не сгори, Бонни! - Голос вампира прозвучал отчетливо, словно он шептал ведьме на ухо.
Бонни резко обернулась и шокировано замерла. Ее горячие фантазии материализовались - все свечи, расставленные в комнате, и огонь в камине полыхали в полную силу. Мулатка обернулась к окну, но Первородного уже не было внизу. Лишь тонкие занавески качались на ветру, заставляя ее поежиться.
Да, определенно, если бы у дьявола было лицо, это было бы лицо Элайджи...