Джинни возненавидела это место с первой секунды, как только вошла сюда. Огромное помещение подавляло не меньше, чем мрачные выражения на лицах присутствующих. Она догадывалась, что и Гарри сейчас испытывает не самые лучшие ощущения, вспоминая, как три года назад находился здесь в качестве обвиняемого. Юноша крепко держал Джинни за руку, а его взгляд был устремлён туда же, куда смотрели остальные.
В данный момент проходил суд над Драко Малфоем по делу использования им запрещённого заклятия «Круциатус» на Джиневре Уизли. Обвиняемый не говорил ни слова в свою защиту и не объяснял, чем был вызван этот поступок.
Немногим больше месяца прошло с тех пор, как победили Волан-де-Морта. Гарри, пользуясь своим влиянием, помог Драко и Нарциссе, и их оправдали. Зато Люциуса всё-таки направили в Азкабан. Впрочем, Поттер не слишком противодействовал этому. Теперь же он не мог понять, как Драко мог быть таким безрассудным, чтобы не воспользоваться вторым шансом? Неужели он захотел пойти по той же дорожке, что и отец, не в силах освободиться от его влияния? Впрочем, Люциус был гораздо хитрее и осмотрительнее сына. И что вообще заставило Драко мучить Джинни тогда, когда между ними заключилось подобие мира? Гарри не раз задавал этот вопрос своей девушке, но та заявляла, что не знает ответ на его вопрос, или быстро переводила разговор на другую тему.
Услышав приговор Малфою: семь лет заключения в Азкабане, Поттер тихо произнёс:
— Он это заслужил, к сожалению.
Джинни резко высвободила пальцы из ладони Гарри.

Шестой год обучения в Хогвартсе для Джинни Уизли походил на ад. Место, ставшее для неё вторым домом, оккупировали Пожиратели Смерти, установившие тут свою власть. И порой даже общество друзей не спасало её от тоски и страха за близких. Лишь в закоулке возле статуи Горация Безумного, что находился на четвёртом этаже в отдалении от учебных кабинетов и почти всё время был безлюдным, она могла на время побыть наедине с собой. Джинни садилась на деревянную скамью, прислонялась головой к стене, закрывала глаза и мысленно переносилась подальше отсюда. Она вспоминала моменты, когда вместе с родителями и братьями завтракала в «Норе» или гуляла прошлым летом с Гарри по окрестностям замка. Девушка надеялась, что когда-нибудь это всё повторится снова.
Однажды её уединение прервали. Драко Малфой, неизвестно каким образом завернувший именно сюда, остановился как вкопанный и смерил Джинни взглядом, наполненным сковывающим холодом и смертельной усталостью. Уизли дёрнулась, собираясь уйти, но потом подумала: с какой стати ей покидать из-за Малфоя своё любимое местечко? Он тоже заколебался, а затем, как ни в чём не бывало, рухнул на скамью рядом с девушкой.
— Что ты здесь забыл, Малфой? — недовольно промолвила Джинни.
— То же, что и ты, полагаю, — парировал он. — Это моё любимое место. Хотя вижу, не только моё. Признаться, твоя компания — не самая приятная.
— Одному из нас придётся уйти, — сказала она. — И это буду не я.
— И не я, тем более. Так какая у нас перспектива, Уизли? — Драко насмешливо посмотрел на девушку. Они словно играли в игру «кто упрямей?», и ни один не собирался уступать. Джинни попыталась сосредоточиться снова на своих мыслях, но в присутствии гадкого слизеринца подобное было проблематично. Зато в голове всплыло кое-что другое.
— Я слышала, вы с друзьями сегодня проходили заклятие «Круциатус», — проговорила Джинни спокойно, будто вела светскую беседу. — Практическую часть. Отрабатывали его на провинившихся младшекурсниках.
Что-то в лице юноши дрогнуло.
— Хочешь знать, насколько хорошо я его усвоил? — процедил он.
— Просто интересно: тебя совесть хоть немного мучает? — ответила та.
— У меня не было выбора, — выплюнул Драко. — Посмотрел бы я на тебя на моём месте, как бы ты перечила Кэрроу. Хотя ты могла, вы же, гриффиндорцы, абсолютно ненормальные.
Джинни резко повернулась к нему, встретившись с лихорадочно горевшим взглядом Малфоя. Она отметила, что он бледен так, словно его пытали, а не наоборот.
— Тебе действительно не по себе после случившегося, — догадалась девушка. — Ты не стал бы никого пытать по собственной воле.
— Зря так думаешь! — вскипел Драко. Он резко вскочил и сжал волшебную палочку. Но не успела Джинни схватить свою, как тот поспешными шагами направился прочь от неё.

— Ты так расстроена, — промолвил Гарри, когда после суда над Малфоем сидел с Джинни в маленькой комнатушке в «Норе». — Но не беспокойся. Он больше не причинит тебе вреда.
Девушка ничего не ответила. Она задумчиво перебирала кончики рыжих прядей и прокручивала в голове мимолётный взгляд, которым наградил её Драко, услышав приговор. Его глаза были полны гнева и осуждения. Правда, это быстро исчезло, уступив место страху. Шутка ли — провести семь лет в Азкабане.
— Семь лет… — протянула Джинни, не заметив, что говорит вслух.
— Полагаю, если бы репутация Малфоя не запятналась прежде, когда все узнали, что он входил в число Пожирателей смерти, ему бы дали меньший срок, — предположил Гарри. — Надо же, а я так его защищал месяц назад. Оказалось, зря. Он такой же, как его отец.
— Не сравнивай их, — неожиданно попросила Джинни. — Драко совсем другой.
На лице Гарри промелькнуло удивление:
— Ты говоришь о нём так, будто вы старые друзья.
— Вовсе нет, — возразила Уизли. — Я лишь считаю, что он не злодей, а всего-навсего человек, совершивший ошибку.
А про себя подумала: «Просто я знаю его лучше, чем ты».

Слизеринцам в тот год было не так тяжело, как ученикам других факультетов. У некоторых из них родители или близкие входили в число Пожирателей Смерти. А кое-кто сам являлся одним из них…
— Вы видели, как сегодня Долгопупсу досталось от Кэрроу? — смеялся Крэбб, лёжа в постели перед сном.
— Отличное было зрелище, — поддакнул ему Гойл. — Теперь грязнокровкам и выскочкам, поддерживавшим Дамблдора, несладко придётся. А рыжая малявка Уизли точно скоро поплатится за свой длинный язык.
— Лучше бы её отдали мне, — заявил Блейз. — Я бы нашёл её язычку применение получше.
И он похабно засмеялся вместе с поддержавшими его Крэббом, Гойлом и Ноттом. Малфой лишь закатил глаза, слушая его шуточки.
— Можно подумать, вам говорить больше не о чем, как об этой Уизли, — протянул он, растягивая слова в своей обычной манере.
— Да ладно тебе, Драко, — махнул рукой Теодор. — Согласись, она действительно горячая штучка.
Тот промолчал. В его голове всплыл недавний разговор с Джинни. Редко кому удавалось так быстро и точно разгадать чувства Малфоя, как ей. Она, почти не прилагая усилий, сумела заглянуть за ледяную маску слизеринского принца.
На следующий день за завтраком Драко пристально разглядывал Джинни, не обращая внимания на что-то втолковывавшего ему Гойла. Он впервые заметил, что эта девушка действительно привлекательна. Трудно было спорить с друзьями. Он наблюдал, как та смеялась какой-то шутке Парвати Патил, чуть запрокинув голову назад. Её рыжие волосы разметались по спине, ярко выделяясь на чёрной мантии. Заметив же случайно интерес Малфоя, Джинни приподняла бровь. Драко лишь усмехнулся ей и отвернулся.

Тем летом Гарри с Гермионой месяц гостили в «Норе». И однажды, спускаясь к завтраку, Джинни подслушала их разговор.
— Я беспокоюсь за неё, — говорила Гермиона, раскладывая тарелки.
— Не представляешь, как я волнуюсь, — ответил Гарри, помогая ей. — Джинни изменилась за последний год, что я её не видел. Она стала… более замкнутая, скрытная.
— Мне кажется, она до сих пор не отошла до конца после того, как Малфой пытал её, — предположила Грейнджер.
— Она сильная, — уверенно заявил Гарри. — И уверен, что справится. Если помнишь, нам приходилось переживать и не такое.
— Помню, — сказала подруга. — Но знаешь… По-моему, мы в курсе далеко не всего, что тогда произошло между Джинни и Малфоем. Почему…
Решив, что пора прервать их, девушка зашла в кухню:
— Привет! Не обо мне разговариваете?
Те замерли, будто застигнутые на месте преступления. Джинни между тем деловито прошла мимо них и достала с одной из полок кувшин с тыквенным соком. Опустив его на стол, она повернулась к друзьям:
— Может, закроем эту тему? В любом случае, то, чем всё закончилось, было заслуженно.
Гарри с Гермионой кивнули, соглашаясь, что Малфой заслужил заключение в Азкабане. Между тем Джинни имела в виду совсем другое, хоть и не собиралась их разубеждать. Виновной она считала именно себя. И зловещее «круцио», произнесённое Драко, как она думала, вполне заслужила.

Пару недель спустя они вновь столкнулись в закоулке возле статуи Горация Безумного. На этот раз девушка, придя туда, увидела парня, уже занявшего её любимый уголок. При появлении Джинни он ехидно усмехнулся:
— Смотри, как бы мне не показалось, что ты преследуешь меня.
— Ещё чего! — вскинула носик та. Она уже повернулась, чтобы уйти, но Драко окликнул её:
— Постой! Здесь места хватит и на двоих.
Девушка недоверчиво поглядела на него, а затем села рядом со слизеринцем. Джинни была уверена, что от Малфоя можно ожидать только пакости. Но, вопреки ожиданиям, тот не стал больше ничего говорить или делать. Он просто сидел, вытянув ноги и уставившись в одну точку на стене. Какие-то мрачные мысли роились в его голове, судя по серьёзному выражению лица юноши. Девушка поймала себя на том, что краем глаза периодически поглядывает на него. Закрыв глаза, она по привычке откинулась назад и предалась воспоминаниям о том, что было, и неизвестно, повторится ли ещё.
— Скучаешь по Поттеру? — неожиданно ворвался в её мысли голос Малфоя.
— Тебе-то какая разница? — бросила Джинни. А через пару секунд, неожиданно для себя самой, добавила:
— Очень.
— Ему, наверное, сейчас угрожает какая-нибудь смертельная опасность, — проговорил Драко. — А ты сейчас сидишь здесь, в сытости и тепле, беседуешь со злейшим врагом.
Джинни хмыкнула. Она удивилась бы, если б Малфой удержался от того, чтобы сказать что-нибудь неприятное.
— Учитывая, что в нашей школе полно Пожирателей, а я бывшая девушка Гарри, не в такой уж я безопасности, — ответила она. — А наш злейший враг — Тот-Кого-Нельзя-Называть, а не вредный мальчишка со Слизерина.
Драко хотел произнести очередную колкость, но удержался. Стоило признать, слова девушки попали в самую точку. Но следующего вопроса он от неё точно не ожидал.
— А ты скучаешь по родителям? — поинтересовалась Джинни. Парень замер. Тема семьи была самой болезненной, самой трудной для него. И обсуждать это с Уизли Малфою казалось, по меньшей мере, странным. Да и вся эта ситуация была немного нереальной, если честно.
— Скучаю, — признался Драко. — Я боюсь за отца и мать. Боюсь, что Тёмный Лорд накажет их за какой-нибудь проступок или вообще убьёт. Боюсь, что если тот проиграет, их посадят в Азкабан. Мне никто по-настоящему не дорог, кроме них.
Джинни молчала, переваривая неожиданную откровенность Драко. А потом вымолвила:
— А у тебя, оказывается, есть сердце, Малфой.
— Тебе всё равно никто не поверит, — усмехнулся он.
Как и в то, что отныне они будут специально приходить сюда, надеясь встретить друг друга, чтобы выговориться.

Драко не знал, сколько уже сидит в Азкабане. Полгода, год, три? Времени здесь словно не существовало. Оно тянулось медленно, позволяя липкой паутине уныния поглотить душу. А ещё к нему иногда приходила ОНА.
Джинни в угольно-чёрной мантии подошла к его тюремной камере. Её бледная одежда и огненно-рыжие волосы удивительно контрастировали с одеждой и окружающей обстановкой. Драко, не веря своим глазам, приблизился к решётке и вцепился в неё пальцами, опасаясь упасть. Девушка коснулась его ладоней, и Малфой отстранённо подумал, какие же у неё холодные руки.
— Ты всё-таки пришла… — выдохнул он.
— Так приятно видеть тебя за решёткой, — сладко улыбнулась она. — Загнанный в клетку, глупый хорёк…
Джинни отстранилась, и Малфой только сейчас увидел её округлившийся живот.
— Кстати, я беременна, — заявила та. — От Гарри. Мы с ним мечтаем о сыне, ты знал?
Девушка погладила свой живот, а Драко в этот момент ощутил всепоглощающую ненависть. К лгунье Уизли, Поттеру… А Джинни смотрела на него, заливисто смеялась… И исчезала, растворяясь в тенях. Всего лишь галлюцинация, вызванная одиночеством и чарами дементоров.
За всё время его заключения Джинни так и не пришла.

Девушка бежала со всех ног от Алекто и Амикуса Кэрроу. Её длинный язык на этот раз сослужил действительно плохую службу. Она свернула при очередном повороте и на секунду замешкалась, не видя перед собой толкового укрытия. Как вдруг услышала знакомый голос:
— Уизли, сюда!
Джинни подошла к рыцарским доспехам и увидела за ними проём в стене, не заметный сначала. Там вполне могли уместиться два-три человека. Гриффиндорка нырнула туда и спросила у Малфоя, неизвестно с чего решившего помочь ей:
— Что ты здесь…
Но он быстро заткнул ей рот ладонью. Вовремя, учитывая, что через минуту мимо пронеслись оба Кэрроу. Нет бы, разделиться, подумала Джинни. Особым умом те никогда не отличались.
— Спасибо, — прошептала девушка.
— Давно хотел им насолить, — сказал Малфой. Уизли хотела освободиться от его хватки, но Драко крепко держал её, обхватив сзади за талию.
— Отпусти меня, — попросила она.
— С чего вдруг? — жаркое дыхание обожгло затылок. А специфичный запах прояснил странноватое поведение юноши.
— Ты пьян! — ахнула Джинни.
— Удалось украсть у Амикуса Кэрроу бутылку огневиски, — довольно сообщил Драко. Ему, похоже, нравилось находиться в таком положении с Джинни. По крайней мере, отпускать её он не торопился. Девушка снова попыталась вырваться, но хватка Малфоя стала лишь крепче. Он держал её так, что волшебница даже не могла вытащить палочку.
— Если ты меня не отпустишь… — прошипела Уизли.
— Что тогда? — задал он вопрос. — Убьёшь? Проклянёшь? У меня есть идея получше.
С этими словами Драко развернул Джинни к себе лицом. И не успела она даже пикнуть, как тот её поцеловал. Жадно, немного грубо, почти по-собственнически. Гриффиндорке был неприятен исходящий от него запах алкоголя, как и факт того, что поцелуй происходил без её согласия, но Малфой слишком крепко прижимал её к каменной нише. Да и целовался он достаточно умело, чтобы это не казалось настолько уж отвратительно.
— Ты мне мерзок, Малфой, — вымолвила Джинни, когда ей удалось чуть отстраниться.
— Да ладно, Уизли, — протянул парень. — По тебе это не слишком похоже. И забудь ты о своём Поттере. Он далеко, а мы здесь. И я хочу жить, пока есть возможность.
— Лучше б я сейчас была с ним, — оттолкнула его девушка наконец. — Надо же, а я ещё хотела поблагодарить тебя за то, что спас.
Проскользнув мимо Драко, она помчалась в сторону Выручай-Комнаты, надеясь не столкнуться ни с кем из Кэрроу.

Сначала Драко подумал, что это очередная галлюцинация. Но нет, стоявший перед ним Гарри Поттер был из плоти и крови. Заклятый враг, когда-то спасший ему жизнь, приблизился к тюремной камере и, отклонив банальное и глупое «привет, как поживаешь», сказал:
— Прошло три года, как мы виделись в последний раз.
Малфой вздрогнул. Так, что даже Гарри в полумраке заметил это.
— Да, целых три года, — вздохнул Поттер.
«Всего три года…» — подумал Драко.
— И всё это время кое-что не даёт мне покоя, — заявил герой магической войны. — Что случилось тогда между тобой и Джинни?
— Если забыл, меня осудили потому, что я наслал на неё непростительное заклятие, — проскрипел Малфой голосом, чудовищно изменившимся за долгое время, что он молчал.
— Но почему? — не понимал Поттер. — Почему ты не зажил нормально? Ведь я за тебя просил министра после победы над Волан-де-Мортом, а ты наплевал на предоставленный второй шанс. Чем Джинни так спровоцировала тебя? И почему она продолжает себя обвинять неизвестно в чём, хотя думает, что я не замечаю?
Смех Малфоя напоминал карканье старого ворона.
— А ты не пробовал спросить свою подружку?
— Жену, — поправил Гарри. — Мы заключили брак месяц назад.
Драко скривился и отшатнулся от решётки.
— Видно, не одну ночь ты провёл без сна, раз сюда заявился в итоге, — манера растягивать слога напоминала прежнюю. — Но я ни слова не скажу. Проваливай! И не забудь передать привет своей супруге.
Гарри мало надеялся, что данная попытка увенчается успехом. И всё-таки ощущал разочарование, удаляясь от камеры младшего Малфоя.

После инцидента с Малфоем Джинни избегала встреч с ним по мере возможности. Она не приходила в свой любимый уголок за статуей Горация Безумного, в коридорах поспешно проходила мимо Драко, а за трапезой в большом зале старалась не смотреть в его сторону. Девушка сама себе иногда удивлялась. Подумаешь, парень решил поцеловать её по пьяни! Она давно знала, что очень нравится противоположному полу. Но в этот раз всё было совершенно по-другому. Джинни привыкла считать Малфоя врагом, а он за время их тайных встреч стал пусть не другом, но кем-то большим, чем просто знакомый, а антипатия растворилась в беседах, наполненных тоской по нормальной жизни. И вдруг он снова показал своё истинное лицо! Хотя, что плохого в обычном поцелуе? Не было бы, если б тот не понравился ей ни капли, а слова, сказанные юношей потом, не задели бы её за живое.
Она ведь тоже жить хотела, дышать полной грудью, чувствовать что-то помимо горечи и страха. Её любимый Гарри был далеко, зато Малфой — здесь, рядом! С ним всё ощущалось ярче, острее, чем в последние месяцы. Они сближались друг с другом с каждой встречей в закоулке на четвёртом этаже, с разговорами о семьях и мечтами о жизни, где места нет войне. Джинни скучала по Малфою, как бы нереально это не звучало.
— Я думал, ты никогда не вернёшься сюда, — проговорил Драко, вновь её увидев.
— Это моё любимое место, не забыл? — улыбнулась девушка слегка напряжённо. Она села рядом, чувствуя неловкость и проклиная себя за неё.
— И где ты пропадала раньше? — полюбопытствовал слизеринец словно невзначай. Джинни помолчала, обдумывая ответ, а затем призналась:
— Была на тебя зла за тот дурацкий поцелуй, Малфой
— Уизли, ты же понимаешь, что он ничего не значил, — произнёс тот с явственной насмешкой. Это было их небольшой традицией: называть друг друга по фамилии, а не именам, дабы создать иллюзию, что не так уж сильно они сблизиться успели.
Услышав его слова, Джинни вздохнула с облегчением. Потом повернулась к Драко и осознала: слишком рано успокоилась. Она умела читать его мысли без всякой легилименции, лишь по глазам. И для Малфоя поцелуй тот не был пустяком. Вся его поза, взгляд показывали, что он к ней тянется. Он тоже по ней скучал, хоть это более странно, чем её тоска по нему.
Джинни подвинулась к нему как можно ближе, и теперь первая его поцеловала. Драко замер, удивившись, но уже скоро отвечал ей. Уже не грубо, просто пылко и по взаимному согласию.
— А как же твой любимый Поттер, а, Уизли? — тяжело дыша, спустившись губами к её шее, поинтересовался юноша.
— Забудь о нём, — попросила Джинни. — Я хочу жить. Хочу любить. Хочу чувствовать всё так остро, как сейчас. Мне это нужно, Драко…
Она сама нарушила традицию. И не давая шанса на отступленье, Малфой крепче притянул её к себе. Девушка не сопротивлялась больше его поцелуям. Не была против и тогда, когда он приподнял края её чёрной мантии до середины бёдер. Пальцы на гладкой коже обжигали, а вскоре боль резкая, пронзающая охватила тело. Было неудобно, странно, но не страшно. А ещё правильно, пусть только в те минуты…
Гарри так и не узнает, кто именно стал её первым мужчиной.

Джинни Уизли потеряла мужа. Джинни Уизли потеряла отца своих детей. А весь остальной мир потерял Гарри Поттера.
Семь лет прошло после победы над Волан-де-Мортом. Гарри стал мракоборцем, не страшащимся самых опасных заданий. Не все последователи страшного тёмного мага ещё были пойманы. И на очередной вылазке один из них убил Поттера.
Это казалось так нелепо… Погибнуть от рук заурядного колдуна, случайно попав под смертельное проклятие. Джинни сначала не поверила в услышанное, не верила до конца и сейчас. Трёхлетний Альбус спрашивал, где папа, а она не находила слов, чтобы объяснить. Близнецы, которых та потом назовёт в честь родителей Гарри Джеймсом и Лили, толкались у неё в животе, напоминая, что жизнь ещё продолжается.
Люди сочувственно смотрели на вдову известного героя, а она отчаянно жалела, что не рассказала Гарри правду, пока была возможность. Тайна и ложь — это то, что мы принимаем, став взрослыми. Джинни слишком боялась разрушить идеальность отношений с мужем, стереть обман из своей жизни и открыть свой главный секрет. Теперь же слишком поздно. Она потеряла мужчину, которого любила. Их обоих.

— Только представь, что этот год закончится, и всё будет по-другому, — говорила Джинни, сидя на коленях Драко. — Наша дружба, наши такие странные отношения исчезнут…
— А ты уверена, что я захочу так легко отпустить тебя? — спросил тот. Девушка с минуту внимательно вглядывалась в его глаза, а затем прошептала с недоверием:
— Неужели не захочешь?
— Неизвестно, как всё повернётся, кто победит в этой проклятой войне, — сказал Драко. — Но если была бы возможность, я бы остался с тобой.
— С предательницей крови? — невесело усмехнулась девушка.
— В любом случае, ты чистокровная, — пожал плечами Малфой. Ему не хотелось задумываться о возможности их совместного будущего. Он лишь надеялся, что такое возможно.
— Я тоже тебя не оставлю, — прильнула к его груди Джинни. — Обещаю.
На следующий день Гарри Поттер вернулся в Хогвартс…

Спустя пару месяцев после гибели Поттера закончился срок заключения Драко в Азкабане. Он вышел за территорию тюрьмы, щурясь от слепящего солнца, которое не видел уже семь лет. Мужчина сильно исхудал, кожа его приобрела сероватый оттенок, а светлые волосы были будто седые. Выглядел Малфой не на свои двадцать пять, а как минимум на десять лет больше.
Нарцисса, уже успевшая похоронить мужа, скончавшегося в этой же тюрьме, встречала сына со слезами на глазах. И ощущая её объятия, Драко сделал то, чего никогда не позволял себе на людях, — заплакал сам.

— Знаешь, Уизли, как неприятно повсюду видеть тебя с Поттером! — вертел волшебную палочку в руках парень. — Ваши совместные колдографии в «Ежедневном пророке», сплетни о том, когда же вы поженитесь… Меня лично тошнит от них.
Меньше двух месяцев назад Волан-де-Морта победили, но жизнь многих не успела войти в привычную колею. Как и у этих двоих. И один из малолюдных переулков Косой Аллеи стал свидетелем их разговора.
— Ты же должен понять: во всём была виновата война, — мялась Джинни. — Я всегда любила Гарри. Естественно, что я вернулась к нему.
— Помнится, кто-то говорил, что не оставит меня, — заявил Драко.
— Да, но… — девушка будто утратила весь боевой пыл, прежде присущий ей.
— Ты просто маленькая лживая шлюшка, Уизли, — выплюнул он. На лице Малфоя ходили желваки, а во взгляде читалось неприкрытое разочарование. Из глаз Джинни брызнули слёзы:
— Драко, пойми, мне тоже больно!
— Тебе больно?! — вскипел Малфой. Ярость застлала его разум. — Хочешь узнать, как мне больно? Круцио!
Девушка громко вскрикнула и упала на землю, дёргаясь в судорогах. Парень смотрел на неё, и руки его дрожали. Когда же спустя минуту Джинни приподнялась, на её лице блестели бисеринки пота, а в глазах плескались недоумение, обида… и вина.
Прежде чем прибежавшие на крик люди разоружили Малфоя, палочка сама выпала из его рук…

Спустя месяц после выхода из Азкабана Драко Малфоя, Джинни увидела его в больнице Святого Мунго. Возвращаясь из кабинета целителя, следившего за её беременностью, она шла по коридору и вдруг резко остановилась.
Драко разительно изменился за последние годы. Словно это был не он сам, а его призрак. Джинни снова ощутила вину, острой иглой вонзившуюся в сердце. Заметив чей-то пристальный взгляд, тот обернулся и увидел её. На этот раз Уизли понятия не имела, о чём же он думает. Но не успела она сделать и шагу, как Малфой отвернулся и зашагал прочь.